Великой Победе посвящается...

У войны не детское лицо

Пожалуй, нет в нашей стране ни города, ни деревни, которой не коснулась страшная рука фашизма.

Война оставила свой печальный след и в судьбе каждой советской семьи.

Тоня Силкина родилась в 1936 году. Ее папа в ту пору работал в Москве на строительстве мостов и по этой причине приезжал домой, в деревню Дурово Смоленской области, крайне редко. А мама следила за хозяйством и занималась детьми.

Немецкие войска оккупировали их деревню в сентябре 1941 года. К этому времени младшей Тониной сестренке исполнилось полгода.

Мать, понимая, что сохранить жизнь малютке будет очень сложно, привязала туго -  натуго платком ребенка к груди. Девочка перестала плакать... В тот момент немецкие офицеры зашли в избу и, убедившись, что детей в доме нет, забрали мать для отправки в один из концлагерей Германии.

Фашисты собрали всех деревенских детей и выстроили возле колодца. Сначала 3-летних малышей, потом 5-6 –леток, а самыми последними встали 10-летние ребята.

Изверги стали бросать детей в колодец, начав с самых маленьких. Тех, кто находился наверху колодца, посыпали каким-то специфическим порошком, от которого было трудно дышать. Большинство детей погибло в первые же минуты.

Среди ребят, ощутивших на себе весь этот ужас, была и  пятилетняя Тоня. Ей посчастливилось выжить после такого страшного испытания. Тоню и  тех, кто остался в живых, спасли красноармейцы.

За время оккупации деревня Дурово переходила из рук в руки.

Антонина Васильевна, как сейчас, помнит пронзительные крики и слезы матерей и детей, когда советские солдаты вернули женщин, среди которых была и ее мама.

Помнит она, как вызывающе вели себя фашисты. Они могли в любое время дня и ночи прийти в дом и поживиться всем, что было, а дверь хозяева не запирали на замок, в противном случае избы сразу сжигали.

Однажды, вспоминает Антонина Васильевна, дверь распахнулась, и в дом зашел немецкий офицер, неторопливо походив по дому, он увидел детей, дрожащих от страха, и неожиданно стал каждому из них раздавать леденцы. Подойдя к Тоне, он протянул ей большую трубочку, в которой этих леденцов было много. А девчушка, не робея, взяла да и надломила трубочку, и в ту же минуту сладкие конфетки посыпались в маленькие ладошки.

Фашист, строго взглянув на Тоню, погрозил ей пальцем и громко сказал: «Киндер шлим»- плохой ребенок. А смелая девочка раздала все конфеты братьям и сестрам.

Запомнился Тоне и такой случай. Немец, пройдя в избу, первым делом взял папину гармонь и, выйдя довольный на крыльцо, стал что –то напевать себе под нос и наигрывать.

«Черт немецкий. Фашист. Все - равно играть-то не умеешь...» - проведя оккупанта грустным взглядом, тихо прошептала мама…

Старшую сестру фашист заставил растопить печь, а она, насмотревшись на бесчинства немецких оккупантов, взглянула на него исподлобья, назвала фашистом и показала кукиш.

Немец пришел в ярость,  резко вытащив девочку во двор, хотел ее расстрелять. На помощь беззащитному ребенку пришел 99-летний дедушка, который, выскочив из дома, спустил на фашиста собаку и загородил большими жилистыми руками внучку.

Собака изрядно потрепала немца, но на помощь к нему поспешил другой. Девочка успела убежать, а вот деда они избили прикладом ружья, но, к счастью, дедушка остался жив…

…Отца Тони фашисты арестовали и забрали в концлагерь, уже позднее партизаны освободили из плена и папу, и других жителей деревни.

В 1943 году семья Силкиных перебралась в деревню Дариево под Смоленщиной. В тот момент боев там уже не было.

«В избушке вместе с родителями жили пятеро детей, да и нас сразу девять человек прибыло. В Дариево мы узнали, что такое голод. Дело в том, что дома, в деревне Дурово, у жителей были общие запасы продовольствия, которые хранились в большой глубокой яме. И после того, как немцы уходили, мы раскапывали эти запасы и делили на весь народ. А в Дариево нас кормили хлебом, который трудно было есть. В нем были перемешаны опилки, листья липы и что-то еще неуловимое. Летом кушали конский щавель. А после уборки сена на земле оставалась труха, из которой пекли хлеб. Весной собирали картошку, оставшуюся на полях с осени, и пекли из нее лепешки…».

Помнит Антонина Васильевна и тот день, когда с ребятней они увидели небывалый салют и подумали, что это стреляют немцы. Уже позже сосед-инвалид, живший за стенкой, что есть силы закричал: «День Победы! День Победы!»

Все ждали с войны своих близких и родных, отцов, дедов, братьев и сестер, а Тоня папу дождалась только через два года, в 1947, потому как он восстанавливал разрушенные в бомбежках мосты.

-Я горжусь тем, что мы победили,  - тихо и одновременно торжественно говорит сегодня Антонина Васильевна.

В 18 лет она, молодая и красивая, вышла замуж, в счастливом браке с мужем Владимиром Константиновым они прожили 30 лет, воспитали двоих детей и четверых внуков.

В 1967 году семья переехала в поселок Советский, где Антонина Васильевна поступила учиться на медицинскую сестру, а по окончании обучения устроилась на работу в Советскую районную больницу.

Почти 40 лет она отдала заботе и помощи пациентам. Это время Антонина Васильевна вспоминает со светлой грустью. Коллектив терапевтического отделения во главе с Ольгой Сергеевной Кураевой и старшей медицинской сестрой Лидией Сергеевной Вариводой был очень дружный и душевный, работали, что называется, рука об руку. Да и по-другому не могли…Люди-то ведь с советской закалкой собрались. По наследству им передались  боевой дух, честь и достоинство защитников нашей Родины, добывших миру 9 мая 1945 года желанную Победу.

г. Советский 2015 год

Послевоенное фото семьи Силкиных